Встречаются два еврея.
– Абрам, ты слышал, что к нам в Одессу приехал Эйнштейн?
– А кто это?
– Ты что, не знаешь Эйнштейна, он же изобрел теорию относительности.
– А что это за теория?
– Представь, что ты лежишь в постели с молодой красивой девушкой. Для тебя это что? Прекрасный миг.
– Ну?
– А когда ты в действительности лежишь в постели со своей женой, что тебе кажется? Что проходит вечность! Это и есть теория относительности.
Одесса. Гид водит туристов. Рассказывает о достопримечательностях:
– А здесь у нас памятник неизвестному матросу Мойше Абрамовичу Рабиновичу…
– Как это – неизвестному, если вы фамилию и имя назвали?!
– Неизвестно, был ли он матросом…
Один еврей в Одессе подходит к другому еврею-извозчику и просит подвезти на Дерибасовскую.
– Садись.
Проехали метров 20. Извозчик говорит:
– Слезай.
– Зачем? – спрашивает тот.
– Видишь дорога круто вверх пошла. Надо поддержать повозку. Вдруг лошадь не выдержит.
Выехали на гору, пассажир только садиться, извозчик говорит:
– Слезай.
– Зачем? – спрашивает тот.
– Видишь дорога круто вниз пошла. Надо придержать повозку. Вдруг лошадь не выдержит.
Спустились вниз, пассажир только садиться, извозчик говорит:
– Слезай.
– Зачем? – спрашивает тот.
– Приехали, вот твоя Дерибасовская.
– Послушай, я понимаю, зачем я тебя брал. Я хотел доехать. Понимаю, зачем ты меня брал. Ты хотел заработать. Но зачем мы брали лошадь?
Еврей, доехав до дома на такси, выходит молча из машины и начинает шарить по карманам, а под нос бормочет:
– Черт, кажется в машине кошелёк выронил…
Услышав это, таксист нажимает на газ и сматывается. Еврей, глядя вслед такси, ехидно говорит:
– А Рабинович не врёт, это правда работает…
В тёмном переулке грабитель останавливает еврея:
– Давай деньги и не вздумай шуметь!
– Ой, шо вы! Я ничего не имею против того, шобы быть ограбленным, но у меня нет при себе денег… Давайте я вам должен буду…
Приходит еврей устраиваться на работу.
– Здгаствуйте, я дизайнер.
– Да видим, что не Иванов…
Маленький Абрам приходит домой и говорит:
– А сегодня в школе, когда меня спросили о национальности, я сказал, что я русский!
Папа отвечает:
– Ну что ж, теперь ты не будешь сидеть на своем мягком стульчике, а будешь сидеть на табуретке!
Мама:
– Теперь ты не будешь кушать супчик с курочкой, а будешь кушать щи!
Бабушка:
– Теперь ты не получишь к обеду баранью котлетку, а будешь есть перловку!
Сели кушать, Абрам, сидя на табуретке, похлебав щи и принявшись за перловку, говорит:
– Всего полчаса русский, а как я вас, жидов, ненавижу!
Телефонный звонок в квартире Якова Моисеевича Гольдштейна. На том конце провода милый женский голос:
– Простите, это квартира Семёна Петровича Бондаренко?
– Вы даже себе не представляете, девушка, как вы ошиблись номером!
В Одессе имеется много мест, которые носят определение: «еврейский» (-ая). К примеру, в городе имеется так называемая Еврейская больница, построенная еще в начале XIX века на средства еврейских меценатов. Заведение предназначалось для лечения небогатых горожан. Основана в жилом доме в 1802 году на 6 коек; в 1803 г. было уже 20 коек, в 1829 г. – 45, в 1843 – 60, в 1865 г. – 80 коек. Также во второй половине XIX века был построен хирургический корпус на 120 мест с отлично спланированным операционным блоком на 5 операционных залов. В 1903 году архитекторами Минкусом и Клейном было отстроено приемное отделение, которое начало функционировать как круглосуточный амбуланс. «Одесский Вестник» за 1889 год писал: «В Одессе существует еврейская больница, обстановке и устройству которой позавидовал бы не только любой уездный город, но и, пожалуй, многие губернские».
На углу улиц Богдана Хмельницкого и Мясоедовской по-прежнему стоят больничные корпуса коммунального учреждения «Городская клиническая больница № 1», по традиции называемого всеми «Еврейская больница». К сожалению, жители констатируют, что старинные постройки разрушаются буквально на глазах.
А ведь история создания этой самой больницы впечатляющая. Сначала при Одесской еврейской общине появилось общество посещения больных «Бикур Холим». Оно сыграло значительную роль в том, что в 1802 году в Одессе появилась первая еврейская больница на несколько коек. В 1829 году под нужды больницы был приобретен дом на углу улиц Богдана Хмельницкого (бывшая Госпитальная) и Мясоедовской (бывшая улица Шолом-Алейхема). Известно, что долгие годы штат больницы состоял из доктора, цирюльника, кухарки, прачки, дворника и нескольких служителей. Во второй половине XIX века, особенно после завершения строительства нового корпуса в 1865 году (являющегося ныне центральным), больница стала одним из самых крупных лечебных заведений Одессы.
Упомянутый номер «Одесского Вестника» за 1889 год добавлял об этом заведении следующее: «Больница содержится на специально еврейские суммы и предназначена для евреев, особенно того класса еврейского населения, который по религиозным причинам не пойдёт в другую больницу, разве в самом крайнем случае. Тем не менее, больница принимает всех страждущих без различия вероисповедания и оказывает всему населению громадную услугу…
Всех больных, пользовавших на койках, было 2243 чел., среднее ежедневное число – 155 больных. Число приходящих больных, получавших при больничном амбулансе медицинский совет и помощь, – 39501, за перевязочные средства с некоторых больных, и то – более имущих, взималась по 10–20 коп.».
Согласно сведениям, представленным музеем истории евреев Одессы «Мигдаль – Шорашим», бюджет больницы формировался за счёт банковских процентов на неприкосновенный капитал в 52 тыс. руб., сумм коробочного сбора (налог на кошерные мясные продукты), в значительно меньшей степени – за счёт городского дохода, оплаты за лечение и лекарства. В Еврейскую больницу шли и большие пожертвования. К примеру, за счёт М. Рабиновича и Л. Креймана были построены целые больничные корпуса.
«К первому 100-летнему юбилею Одессы в 1894 году еврейская больница, состоявшая из 6 отделений, располагала 240 койками. Дальнейшее строительство, функционирование, развитие и наращивание потенциала больницы, ее научной базы по-прежнему проводились только на благотворительные средства. Новые корпуса строились на средства из коробочного сбора, но преимущественно на частные пожертвования: Ашкинази Л.Г. – пожертвовала 25000 руб. на строительство детского отделения, Бродский А.М. – 30000 руб., Клейман Л.А. купил для больницы смежный с ней участок земли, на котором было построено инфекционное отделение и др.»
Среди тех, кто работал в еврейской больнице города, был некий Василий Розен, чей отец – Григорий Розен – 45 лет прослужил главврачом в одесской тюремной больнице и дослужился до звания генерал-майора, что в те времена было явлением уникальным.
Можно сказать, что больница жила в унисон всем хорошим и плохим перипетиям внутренней национальной жизни Одессы. Когда в городе произошел еврейский погром 1905 года, большой двор Еврейской больницы превратился в палаточный лагерь для семей, чьи квартиры попали под прицел погромщиков (по одним сведениям, тогда от погромщиков пострадали около 5 тысяч, по другим – около 50 тысяч человек). Пострадавшие получали бесплатную медицинскую помощь и питание за счёт средств специально сформированного одесской еврейской общиной Комитета помощи пострадавшим от погрома.
Погром. Еврей говорит жене:
– Сарочка, спрячься куда-нибудь, а то изнасилуют.
– Нет уж, погром – так погром.
Еврейские погромы в Одессе. Пожилой еврей умоляет погромщиков:
– Берите все, что хотите! Только таки не трогайте мою дочь Розочку!
Дородная Розочка, отодвигая папу, кричит:
– Таки уж нет! Погром есть погром!
