За несколько лет до второй мировой войны в Англии было немало людей, даже весьма влиятельных, мечтавших заключить военный союз с фашистской Германией против Советов. Хотя большинству здравомыслящих англичан такие настроения были чужды, поклонникам фюрера удалось пригласить в Лондон немецкую военную делегацию.

Был устроен банкет. То и дело провозглашались тосты:

— За нашу дружбу — до дна!

— За будущий союз — до дна!

— За победу над северным медведем — до дна!

Среди гостей оказался писатель Грэм Грин, приглашенный как бывший морской офицер. С отвращением он смотрел на раскрасневшиеся физиономии фашистов — немецких и британских. Неожиданно Грин поднял свой бокал:

— За германский флот — до дна!

Есть в Лондоне небольшой ресторан для очень богатых людей, где работает не совсем обычная прислуга. Официанты — князья и графы, шеф-повар — барон, а за буфетной стойкой разливает лимонад великая княгиня императорского рода. Что поделаешь — выброшенные из нашей страны в 1917 году потомки знатных семей рады любому способу заработать на хлеб.

Как-то у дверей ресторана остановился длинный черный автомобиль. Услужливый шофер распахнул дверцу, и владелец роскошной машины направился к входу в заведение.

— Прошу прощения, свободных мест нет, — сказал ему швейцар.

Слегка улыбнувшись, посетитель промолвил:

— Но я принц-консорт Великобритании.

Швейцар поклонился:

— Весьма сожалею, но работники нам тоже больше не требуются.

Польза подозрительности

Кардинал Ришелье, первый министр Франции, на склоне лет стал бояться покушения на свою жизнь. Как-то раз его новый лакей, плутоватый малый и любитель поесть, стянул с хозяйского стола жареную баранью ногу и, желая полакомиться без помех, спрятал ее подальше — прямо под огромную кровать кардинала.

Перед сном Ришелье проверил, исправны ли засовы, не расшатаны ли ставни, не прячутся ли по углам заговорщики. Заглянул он и под кровать.

— Что это?! — грозно вскричал он, потрясая перед носом лакея бараньей ногой.

— Не знаю, — дрожа ответил слуга. — Должно быть, подарок вашему преосвященству.

— Яд! — мелькнуло в голове Ришелье. — А слуга подкуплен!

И, протянув баранину перепуганному насмерть лакею, он с угрозой в голосе промолвил:

— Ешь!

И лакей, мгновенно осмелев, славно поужинал под сверлящим взглядом кардинальских глаз.

Кто автор „Ревизора"?

Увы, во все времена вокруг литераторов вертелось великое множество сплетников и всезнаек, любителей выдавать досужие домыслы за чистую правду.

Поэту П. А. Вяземскому один такой всезнайка сказал:

— А я слышал, что «Ревизор» написан не Гоголем, а он только выдает его за свое сочинение.

— Как бы я был счастлив, если бы это было так! — воскликнул Вяземский.

— Это почему?

— А потому, что тогда одним гениальным писателем было бы на Руси больше.

Осел-обидчик

Друзья Сократа были недовольны тем, что он равнодушно снес обиду одного вздорного человека.

— Если бы меня ударил осел, то неужели бы я пошел жаловаться на него в суд? — ответил Сократ.

Софокл сказал однажды, что три строчки стихов стоили ему трех дней труда.

— Трех дней! — воскликнул посредственный поэт, услыхавший эти слова. — Да я за это время написал бы сто строк!

— Да, — отвечал Софокл, — но они жили бы только три дня.

Один плохой поэт как-то раз прочел Вольтеру свою оду, носившую громкое название «К потомству», и спросил его мнение о стихотворении.

— Я думаю, что оно не дойдет по адресу, — ответил Вольтер.

Случилось Вольтеру быть зимой у одного тщеславного стихотворца, который принял его в нетопленой комнате, долго читал свои длинные и скучные стихи и, наконец, спросил, что Вольтер о них думает.

— Милостивый государь, — ответил ему озябший Вольтер. — Если бы было побольше огня в ваших стихах или побольше стихов ваших в огне, то мы бы не озябли.

Ужас наводящие

Предполагалось, что португальский поход 1810 года будет всего лишь легкой прогулкой, и поэтому десятки лондонских бездельников из богатых семей, одержимые желанием снискать без особых трудов военную славу, всеми правдами к неправдами добились включения своих имен в списки офицеров армии Веллингтона.

— М-да, от одного только списка наших офицеров противник будет трепетать в ужасе, — сказал, просматривая бумаги, полководец. И, помолчав, добавил:

— Как, впрочем, и я.

О парламентском красноречии

Будучи в Париже, русский писатель-юморист Аркадий Аверченко посетил парламент.

— Как вам понравились наши депутаты? — спросили у него французские друзья.

— Весьма. Особенно депутат из Тулузы. Он держал речь больше часа!

— Вот как, — удивились французы, — и о чем же он говорил?

— Простите. — ответил Аверченко, — но этого как раз он и не сказал.

Из зарубежного юмора

Ценитель красоты

Мальчик мечтательно смотрит на зарево, охватившее полнеба. Прохожий заметил это и говорит:

— Наконец-то я встретил юношу, который по-настоящему любит природу. В самом деле, закат солнца — удивительно красивое зрелище!

— Какой закат! Это горит наша школа.

Торговля

— Если весь вечер при гостях ты ни разу не произнесешь слова «черт», я дам тебе доллар.

— А я, мама, знаю такое слово, которое будет стоить не меньше трех!

Вывод

— Папа, у тебя уже несколько седых волос.

— До этого, сынок, доводит родителей непослушание детей.

— Теперь я понимаю, почему бабушка у нас совершенно седая.

№ 8

Проигранное пари

— Вы славитесь мастерством выдумывать удивительные истории, держу пари, что я, обыкновенный делец, смогу рассказать вам такие фантастические сюжеты, какие вам и не снились, — так говорил английскому писателю Честертону его случайный сосед за столом на званом обеде — американский банкир.

— Согласен, — ответил писатель, — принимаю ваш вызов, начинайте.

— Так вот, — начал банкир, — один честный и порядочный американский бизнесмен…

— Вы уже выиграли, — прервал его Честертон.

Кому какое золото

Известный немецкий физик Киркхофф, читая лекцию, сказал между прочим, что темные линии, видные на спектре нашего светила, — признак того, что на солнце есть золото.

— А что в том толку, — крикнул сидевший в зале банкир, — получить-то его оттуда нельзя!

— А вот я получил! — ответил ученый и показал золотую медаль, которой он был награжден за выдающиеся открытия в области спектрального анализа.