О музыкальной грамоте
Известного музыканта нашего времени Луиса Армстронга, благодаря редкой его одаренности, смолоду приглашали в лучшие джазовые коллективы. Но музыкальной грамоты он не знал.
Как-то после концерта к Армстронгу подошел дирижер и сердито спросил:
— Луис, с чего это ты трубил во всю мочь в том месте, где в нотах написано «ПП», «пианиссимо», то есть «как можно тише»?
— Вот как, а я думал, что «ПП» означает: «Пожалуйста, погромче», — ответил огорченный Армстронг.
Джентльмен и леди
В 1931 году я был учителем рисования в детском городке Центрального парка культуры.
В просторной комнате дети рисовали, лепили из пластилина и глины, делали маски из папье-маше.
Однажды (кажется, в июле) к нам пришел высокий старик, в сером пиджаке и в гольфах, и с ним представительная дама.
Старик приостановился у двери, слегка откинув голову назад, отчего седая его борода взлетела кверху.
Оглядев комнату, он быстро подошел к столу, за которым занимались дети. Старик с интересом рассматривал рисунки детей. Затем уселся рядом с ними, попросил чистый лист бумаги и нарисовал несколько фигурок, вроде пляшущих человечков из рассказа Конан-Дойля.
— Это вершина моих возможностей, — сказал он, улыбаясь.
Тут он увидел на шкафу большую, сделанную из папье-маше карикатурную голову Муссолини.
— Вот так встреча! — воскликнул старик. — Я давно хотел близко повидать этого синьора.
Он снял со шкафа картонную голову и вдруг нахлобучил ее на себя.
Дети хохотали. Хохотал и старик.
— Хоть минуту, — сказал он, — эта пустая голова была заполнена мозгами.
— Ну, не стыдно ли седому человеку так ребячиться, — усмехнулась респектабельная дама.
— Как знать, как знать, — ответил старик. — Леди, вероятно, забыла, что когда я имел честь с ней познакомиться, седой человек был рыжим.
Через несколько дней великий английский драматург Бернард Шоу праздновал свое семидесятипятилетие. В Москве. В кругу советских писателей. На празднике присутствовала сопровождающая Шоу в его поездке в СССР миллионерша леди Астор.
Толстосумы и живопись
— Не угодно ли осмотреть картины? — спросил продавец у миллионера, приобретающего картины.
— Зачем? — удивился покупатель. — Я же не осматриваю шахты, прежде чем купить акции!
Как известно, богачи покупают картины, чтобы потом хвастаться «своим» шедевром. При этом они, как правило, ничего не смыслят в живописи и нередко попадаются на удочку мошенников, подсовывающих им подделки.
Известный русский ученый и знаток искусства Бенуа, осматривая коллекцию одного миллионера, воскликнул:
— Послушайте, я бы на вашем месте не покупал те картины, копии которых находятся в Эрмитаже и Лувре!
Не предусмотрел
Известный поэт Апухтин сам был не прочь поиздеваться над собственной полнотой. Вот что рассказывал он о себе:
— Так как одного места мне маловато, при поездке на юг я запасся двумя билетами первого класса и занял два места в купе вагона. Кондуктор при обходе поезда попросил меня освободить одно место.
— Но я заплатил за два места! — воскликнул я и предъявил билеты.
— Так-то оно так, — сказал кондуктор, — но только место по вашему второму билету находится в другом вагоне.
Следуя поговорке
Из воспоминаний художника
Недаром говорят: «Назойлив, как муха». Смахнешь ее со лба, она сядет на нос. Прогонишь с носа, она — на макушку.
Когда я рисовал Корнея Ивановича Чуковского, знаменитый автор «Мухи-Цокотухи» ворчливо говорил:
— Кто только не рисовал на меня шаржей: Репин, Маяковский, Реми, Радлов, Антоновский, Ротов, Кукрыниксы, Ефимов… и обязательно рисуют муху. То она возле меня летает, то где-нибудь на мне сидит, то я держу ее на ладони…
Корней Иванович показал мне множество рисунков. Почти в каждом из них обыгрывалась зловредная Цокотуха, либо сама по себе, либо в обществе букашек, таракашек…
«Попробую нарисовать по-другому», — подумал я.
Эскизы один за другим летели в корзину. И все же избавиться от мухи мне не удалось. Она не летала и не сидела на носу, а просто вписалась вместо глаза и смотрела. Мне показалось, что я нашел новое, смешное решение.
Действительно, в редакции шарж был встречен весело и опубликован.
А Чуковский, увидев его, махнул рукой и отвернулся.
— Неужели все карикатуристы такие безголовые, что ничего другого придумать не могут, — сказал он.
Посрамленный, я взял чистый лист бумаги и сделал новый рисунок. Корней Иванович одобрил его.
Муха превратилась в слона.
Однажды Марк Твен…
был в театре. Перед самым началом спектакля в его ложу вошел офицер в сапогах и шпорах. Марк Твен взглянул на него, встал, поклонился и сказал:
— Благодарю вас.
— За что вы меня благодарите? — искренне изумился офицер.
— За то, что вы не взяли с собой лошадь, — ответил Марк Твен.
Однажды Артур Конан-Дойль…
который был одно время издателем журнала и, подобно всякому издателю, отсылал обратно незадачливым авторам множество плохих рассказов, получил письмо: «Сэр, на прошлой неделе вы вернули мне мой рассказ. Я знаю, что вы не прочли его целиком, потому что для проверки я склеил вместе несколько страничек. Когда мне вернули рассказ, я обнаружил, что эти странички так и остались нерасклеенными. Мне кажется, нехорошо возвращать рассказы, не прочтя их целиком».
— Сэр, — ответил Конан-Дойль, — если вам подают на завтрак яйцо, право, совсем не обязательно съесть его целиком, чтобы понять, что оно плохое.
Однажды Роберт Бернс…
прогуливаясь по набережной, услышал крики о помощи. Он бросился к реке. В это время матрос со стоявшего неподалеку судна нырнул и вытащил утопающего. Им оказался богатый купец. Когда он пришел в себя, он поблагодарил своего спасителя и вручил ему мелкую монету. Стоявшие поблизости люди возмутились скупостью богача.
— Успокойтесь, господа, — сказал Бернс, — джентльмен лучше вас знает, сколько стоит его жизнь.
