Одесса 2000 года. Разговор в очереди: – Посмотрите вон на того гражданина. По-моему, он еврей! – Не может быть! Все евреи давно уехали! – А мне кажется, еврей. Давайте спросим. – Товарищ, извиняюсь, вы случайно не еврей?! – Я? Еврей? Поц я, а не еврей!

Одесса 2000 года. Разговор в очереди: – Посмотрите вон на того гражданина. По-моему, он еврей! – Не может быть! Все евреи давно уехали! – А мне кажется, еврей. Давайте спросим. – Товарищ, извиняюсь, вы случайно не еврей?! – Я? Еврей? Поц я, а не еврей!

Полдюжины евреек оживленно обсуждали несчастье, свалившееся на одну из них – ее дочь собралась выйти замуж за нееврея. Исаак некоторое время слушал их, а потом перебил: – Пускай выходит замуж! Чем больше гоев берут евреек в жены, тем лучше! – Почему? – во

Полдюжины евреек оживленно обсуждали несчастье, свалившееся на одну из них – ее дочь собралась выйти замуж за нееврея. Исаак некоторое время слушал их, а потом перебил: – Пускай выходит замуж! Чем больше гоев берут евреек в жены, тем лучше! – Почему? – воскликнули женщины хором. – Евреям и без того горя хватает.

Два окопа: еврейский и еще кой-чей. Евреи кричат: – Ахмеееед! Ахмед вылазит из окопа: – Чаго? Его тут и чпок... Противники думают как отомстить евреям и кричат: – Абраааам! Тишина... – Абраааам! Тишина... – Абраааам! Опять тишина... Тут один вылазит и гов

Два окопа: еврейский и еще кой-чей. Евреи кричат: – Ахмеееед! Ахмед вылазит из окопа: – Чаго? Его тут и чпок... Противники думают как отомстить евреям и кричат: – Абраааам! Тишина... – Абраааам! Тишина... – Абраааам! Опять тишина... Тут один вылазит и говорит: – Да вы что там, все поумирали что ли? Его тут и чпок...

В еврейской семье родился мальчик с несросшимся в уголке глаза веком. Врач говорит отцу ребенка: – Вы же все равно будете делать обрезание. Так давайте сейчас сделаем, и кожицей наставим веко. – Так я не против, – ответил отец. – Но... – Что но? – Но не б

В еврейской семье родился мальчик с несросшимся в уголке глаза веком. Врач говорит отцу ребенка: – Вы же все равно будете делать обрезание. Так давайте сейчас сделаем, и кожицей наставим веко. – Так я не против, – ответил отец. – Но... – Что но? – Но не будет ли он хреново смотреть на жизнь?

К одной покосившейся полуразвалившейся избе подъезжает навороченный Мерседес: весь в антеннах и с мигалкой. Из него выходит супершикарный детина в костюме от Версачи и перстнях. Подходит к избе, около которой копошится старушка. – Здорово мать! Это та изб

К одной покосившейся полуразвалившейся избе подъезжает навороченный Мерседес: весь в антеннах и с мигалкой. Из него выходит супершикарный детина в костюме от Версачи и перстнях. Подходит к избе, около которой копошится старушка. – Здорово мать! Это та изба, где во время войны одна женщина укрывала от немцев у себя маленького еврейского мальчика в сером рваном пальто? – Да, сынок, я и есть та самая. – Ну так я за пальтом...

– Рабинович, почему евреи отвечают вопросом на вопрос? Варианты: – Кто это вам сказал? – А почему бы и нет? – А почему вы меня об этом спрашиваете? – А вам это для чего? – А вы в этом точно уверены? – А почему это вас интересует?

– Рабинович, почему евреи отвечают вопросом на вопрос? Варианты: – Кто это вам сказал? – А почему бы и нет? – А почему вы меня об этом спрашиваете? – А вам это для чего? – А вы в этом точно уверены? – А почему это вас интересует?

Садится летающая тарелка, скажем так, на Арбате, и вылезает из нее инопланетянин: шесть рук, шесть ног, глаза горят, как фары и полный рот железных зубов Сразу набежали журналисты, стали брать интервью. Ж: – На вашей планете у всех по шесть рук и по шесть

Садится летающая тарелка, скажем так, на Арбате, и вылезает из нее инопланетянин: шесть рук, шесть ног, глаза горят, как фары и полный рот железных зубов Сразу набежали журналисты, стали брать интервью. Ж: – На вашей планете у всех по шесть рук и по шесть ног? И: – Да, у всех. Ж: – И у всех глаза горят, как фары? И: – Конечно, у всех. Ж: – И у всех полный рот железных зубов? Инопланетянин задумался. – Нет, не у всех, – говорит. – У евреев золотые.

Едут два еврея (нация роли не играет, мне так рассказали просто) на машине, нарушают правила, останавливает их постовой, просит предъявить документы. Водитель у постового спрашивает: – А Героя Советского Союза вы тоже будете штрафовать? Постовой под козыр

Едут два еврея (нация роли не играет, мне так рассказали просто) на машине, нарушают правила, останавливает их постовой, просит предъявить документы. Водитель у постового спрашивает: – А Героя Советского Союза вы тоже будете штрафовать? Постовой под козырек, отпускает их. Приятель изумленно смотрит на водителя – Ты, что Герой Сов. Союза?! – А что, и спросить нельзя?

Еврей съездил в Россию, вернулся – чуть не плачет. Жена с расспросами: – В чем дело? – Когда я уезжал, взял с собой хлеб и гробы – я подумал: если русские живут, то им нужно есть, я продам хлеб, если они умирают, – наживусь на гробах... и что ты думаешь!

Еврей съездил в Россию, вернулся – чуть не плачет. Жена с расспросами: – В чем дело? – Когда я уезжал, взял с собой хлеб и гробы – я подумал: если русские живут, то им нужно есть, я продам хлеб, если они умирают, – наживусь на гробах... и что ты думаешь! Я разорился! Они не живут, но и не умирают. – Что же они делают? – Они мучаются!

Два еврея обсуждают своего ребе. – А недавно он совершил чудо! К нему в синагогу ввели хромого и он сказал: "Брось костыли и иди!" – И что хромой? – Он упал и разбился. – Так какое же это чудо? – Зато я видел это собственными глазами!

Два еврея обсуждают своего ребе. – А недавно он совершил чудо! К нему в синагогу ввели хромого и он сказал: "Брось костыли и иди!" – И что хромой? – Он упал и разбился. – Так какое же это чудо? – Зато я видел это собственными глазами!