Старик Рабинович приходит в бордель к мадам Розе и говорит:
– Я хочу Риту.
– Это совершенно невозможно, – отвечает мадам. – У Риты сегодня в семье траур, и она недоступна ни для каких удовольствий.
– Кто говорит об удовольствиях? Скажите Рите, что пришёл старик Рабинович, и она сразу поймёт, что никаких удовольствий не будет…
1919 год. Одесса. Привоз.
– Почему вы с меня берёте за фунт свечей на пять рублей больше?
– После войны всё стало дороже.
– Вы таки мне хотите сказать, что вы при свечах воевали?
– Сара, сколько лет твоему бандиту?
– Пятнадцать…
– Да, аборт делать уже поздно…
– Изя, мне говорили, шо вы были под арестом.
– Шо?! Какой шлимазл вам за это рассказал?
– Моня Рабинович…
– Зяма, если, не дай вам Бог, увидите живого Моню, можете ему от меня сказать, шо он таки сам подарест!
– Изя, а шо, правда, шо ты бандитам отдал всё золото и деньги?
– Таки да… Они вставили в меня паяльник, на пузо утюг и подключили ток!
– И ты сразу отдал?
– А что, ждать, пока за свет накрутит?
Известно, что когда большевики готовили вооруженное восстание в Одессе, они обращались за помощью к Япончику, закупали у него оружие и вместе с налетчиками участвовали в терактах. В январе 1918 года дружина Япончика, совместно с большевиками, анархистами и левыми эсерами участвовала в уличных боях. Бандиты тогда совершили налёт на Регистрационное бюро полиции, уничтожив картотеку на 16 тысяч одесских уголовников. В декабре того же года Япончик организовал массовый побег заключённых из Одесской тюрьмы.
В начале 1919 года Япончик активно сотрудничал с большевистским подпольем (в том числе через Г.И. Котовского). По словам его хорошего знакомого Леонида Утёсова (настоящее имя этого одессита, как мы помним, Лазарь (Лейзер) Вайсбейн), старался избегать убийств и покровительствовал артистам. Также известно, что он до смерти боялся крови, а от малейшей боли визжал, как ребенок.
Банда Япончика совершала не только дерзкие ограбления, но не брезговала заниматься похищениями и рэкетом. Ряд предпринимателей, не желавших платить бандитам, были убиты: Масман, Литейман, Энгель. В январе-феврале 1919 года был совершён дерзкий налёт на Гражданское общественное собрание Одессы во время торжественного обеда, также была ограблена квартира княгини Любомирской и номер испанского консула в гостинице «Лондонская».
После того, как Одесса окончательно перешла в руки красных, Япончик даже командовал советским бронепоездом № 870932. В мае 1919 года бандит получил разрешение сформировать отряд в составе 3-й Украинской советской армии, позднее преобразованный в 54-й советский революционный полк имени В.И. Ленина. Очень по-большевистски, надо сказать. Полк Япончика был собран из одесских уголовников, боевиков-анархистов и мобилизованных студентов Новороссийского университета. Красноармейцы Япончика ходили в шляпах канотье и цилиндрах, и при этом каждый считал делом чести носить тельняшку.
«Экипированные» в тельняшки мерзавцы ворвались как-то в зал румынского игорного клуба и «именем революции» забрали стоявшие на кону 100 тысяч рублей.
Мишка Япончик едва не прослыл, как и его товарищ Котовский, революционером-героем. Не попав в этот миф, он все же попал в другой: после публикации «Одесских рассказов» Исаака Бабеля, где фигурирует его прототип налетчик Беня Крик, Япончик превратился вроде как в благородного разбойника.
На фронт бандиты 54-го советского революционного полка имени Ленина не спешили, и в итоге из 2000 бойцов прибыло лишь 700 – остальные сбежали. А после первого боя попытались дезертировать и остальные. Уголовники Япончика решили, что уже «навоевались», и сбежав с поля боя, захватили проезжавший мимо пассажирский поезд, чтобы вернуться в Одессу. Однако поезд до Одессы не доехал, очень скоро остановленный отрядом Красной Армии. Япончик будто бы пытался оказать сопротивление, но был застрелен прямо на перроне. Однако в действительности точные обстоятельства его смерти не известны, равно как и все факты бурной жизни.
– Изя, вы знаете? Когда я был маленьким мальчиком, чекисты взяли на службу нашего знаменитого Мишку Япончика.
– Знаю, Сигизмунд Соломонович.
– А потом они так таки Мишу расстреляли!
– Ну и что, Сигизмунд Соломонович?
– Чекисты опять берут на службу нашего знаменитого…
В сериале «Однажды в Одессе / Жизнь и приключения Мишки Япончика» (2011 г.) главные герои произносят фразы, которые сразу же западают в сердца зрителей, наполняя и сериал, и его героев самым что ни на есть одесским колоритом. Процитируем для полноты картины:
«– Я не сильно умею сказать, но хочу.
– Не люблю, когда меня играют в темную.
– Прекрати тошнить мне на нервы!
– Шо, опять налёт? Яша, а ваш папа знает, чем вы занимаетесь?
– Ну шо, Ваня, как там революция? Уже скоро или еще подождем?.. Товарищи, давайте лучше пиво! А то затеете свою революцию, а потом не знаю, будет пиво или как.
– Благодарю за внимание, господа и дамы! Сохраняйте революционную сознательность и не рыпайтесь минут десять.
– Куда годится эта жизнь? А я скажу куда, на кладбище!
– Так и каков Ваш ответ? А то я не понимаю, а когда я не понимаю, я нервничаю.
– Прошу немного помолчать, иначе мне придётся сделать что-то такое, за шо потом всем будет неудобно. Это не налет. Может быть, это похоже на налет, но это совсем другое дело! Так шо я предлагаю добровольно пожертвовать на нужны трудящихся и революции. Сейчас товарищи пройдутся и соберут, кто чем богат.
– Люди делятся на тех, кто умеет пить; и тех, кто не умеет, но все равно пьет. И вот первые получают удовольствие от горя и от радости, а вторые страдают за тех, кто пьет водку, не умея её пить.
– А вот мне интересно, а кого хочет ваша дочь? Она хочет графа?! Так вы передайте ей, шо граф – это семечки, когда до нее просится Король!
– Или я имею чувства к девушке, или девушка меня не стоит.
– Та не машите руками, простудитесь.
– Шо вам до тех людей, Циля? Плюнь и разотри!
– Фира! Все. Антракт! Хватит греть уши!
– Как так. А шо скажут соседи?! Ривочка не замужем, а у нее в окне строчат какие-то мужчины. Не бывать этому.
– Мсье Аверман, накапайте уже вашей истеричной дочери, что там у вас в пузырьке на подоконнике!
– Перестаньте мокнуть носом.
– Считаю до трех, два уже было.
– Ага! Пойду. Только шнурки поглажу.
– Не рвите гланды, простудите, заживает долго.
– В какой несгораемый шкаф вы спрятали свой стыд?
– Я не беру к сердцу, если тут плевать на мое сердце!»
Михаил Жванецкий рассказывал:
«– Когда я работал у Аркадия Райкина, меня дома, в Одессе, не было года два. Вернулся – на столе полно повесток в военкомат. Пошёл, военком разорался: «А если война?! Где вас искать?!». Я сказал: «Начинайте, я подъеду»».
После Октябрьского переворота 1917 года «всем местным и присланным по назначению «революционерам» (в том числе и евреям) была уготована соответственная роль в развернувшемся «народном» спектакле длинною более семидесяти лет. Роли часто менялись или совсем видоизменялись. Укажем некоторых наиболее активных евреев: новым комиссаром «народной милиции» (1917 год) стал Н. Шорштейн, комиссаром города – Я. Либерман, временным городским головой – Б. Фридман, руководителем реорганизации одесской тюрьмы для нужд «революции» – Мильман, в среде красногвардейцев выделялся Гольдман… В интернациональном составе следователей ревтрибуналов выделялись местные и приезжие «принципиальные» евреи. Своей непримиримостью отличалась и чекистка-садистка по имени Дора. Начальник иностранного отдела ГПУ Пискер и его подчиненные совмещали основную революционно-бандитскую деятельность с контрабандой, вымогательством и просто воровством»
Два одессита беседуют за политику:
– Изя, а почему-таки в Украине нет снова революции?
– Революция, Фима, это когда низы не хотят, а верхи не могут. А там верхи не хотят, а низы таки не могут.
Одесса. Дерибасовская.
– Сарочка, ты слышала последнюю речь Парашенки?
– Ой, не радуйте меня! Шо, таки последняя?!!
